Политическое убежище в США из-за религии: меня зовут Артем Зверьков, и мы с женой переехали в Америку как беженцы. Было страшно? Ещё как! До сих пор страшно. И даже не потому, что здесь все абсолютно иначе, не так как в Одессе, где я прожил большую часть своей жизни. Страшно от пустоты, которая окружает меня. Ведь чтобы ее заполнить, нужно время, а мы в буквальном смысле только что приземлились.
В США меня привезла жена
Если бы мне кто-то лет десять назад сказал, что я перееду на ПМЖ в Штаты, я бы рассмеялся этому человеку в лицо. У меня шансов не было. Но они были у моей супруги, ведь программа, которая помогла нам оказаться в Америке, рассчитана на людей, притесняемых на религиозной почве.
В наше время сектантами таких, конечно, никто уже не называет: 90-е годы, когда такая формулировка была чуть ли самой мягкой, позади. Но статус “белой вороны” все еще обеспечен. Почему? Потому, что ты не такой, как большинство.
Я сам вне религии, но моя жена – пятидесятница, и она и натерпелась всякого. Особенно в школьные годы, когда одноклассники буквально травили ее за ее веру. Она, конечно, молодец: сумела найти в себе силы преодолеть это, успешно окончила школу, получила красный диплом в университете, устроилась на хорошую работу.
Удивительно, но факт: религиозные притеснения, перенесенные моей супругой в прошлом, позволили нам в настоящем претендовать на статус беженца и переезд Штаты. Но сначала именно претендовать, потому что получить статус и переехать в США не так просто.
Нужно доказать, что тебе тяжело жить с твоей верой, плюс, непонятно что именно тебя ждет в будущем. Доказывать все это надо на собеседованиях в Международной организации миграции (МОМ).
Во время собеседований за себя супруга не переживала, а вот за меня да. Я не являюсь членом ее церкви. Я вообще не являюсь членом никакой церкви, несмотря на то, что когда-то, в младенческом возрасте, был крещен в православии. Я верю в бога, но это мой собственный бог, которому я молюсь ровно тогда, когда чувствую, что мне это необходимо, а не по указке других.
Чтобы получить статус беженцев и переехать в США нам с женой понадобилось почти три года.
Политическое убежище в США из-за религии: мы и без иммиграции неплохо жили
В Одессе моя супруга работала в неправительственной организации консультантом по ВИЧ, я занимался проектным менеджментом в благотворительном фонде и параллельно руководил небольшой театральной студией.
Мы ходили в театры и на концерты, путешествовали, лазили по горам, завели кота, бегали по утрам возле моря и в принципе ни в чем себе не отказывали (конечно, в пределах разумного). Мы рискнули все это поменять на неизвестность. Правда, в США у супруги достаточно много родственников. И именно ее родная сестра и подала заявку на наш переезд в МОМ.
На тот момент мы еще не были женаты. Заявку рассмотрели, после чего жену пригласили на первое собеседование в Киевский офис МОМ. Вопросы, которые ей задавали на первом собеседовании, в основном касались ее мест проживания за последние десять лет. Также она рассказала о своей жизни и, конечно, притеснениях на религиозной почве, которые пережила. Я думаю, что не открою страшную тайну, если скажу, что в Украине на религиозной почве сейчас практически никто никого не притесняет. Но сам факт того, что в прошлом ты это действительно пережил, немаловажен для стороны, принимающей окончательное решение.
Первое интервью со мной ограничилось фотографированием и сверкой фактов, которые обо мне сообщила моя супруга на предыдущей встрече. Следующий визит в МОМ состоялся спустя без малого год. Все это время я вел, если так можно сказать, праведный образ жизни, например, не сквернословил в социальных сетях – супруга предупредила, что меня могут “просматривать”, и я сдерживал себя, как только мог.
Во второй раз мы пришли уже как муж и жена. Взяли с собой все необходимые документы: паспорта, свидетельство о браке, мой военный билет, справку о христианском крещении моей супруги и подборку фотографий, подтверждающих ее верование. На этот раз в МОМ нас интервьюировал представитель американского правительства.
Супруга снова отвечала на вопросы по поводу мест своего проживания (задавая одинаковые вопросы, они сверяют ваши ответы с предыдущим собеседованием) и насчёт религиозных притеснений. Она рассказала несколько таких случаев и добавила, что чисто теоретически в будущем вероисповедание может стать причиной проблем (например, если в стране примут закон об одной религии). Что касается меня, то я также говорил о том, где жил последние десять лет. А еще меня раз десять спросили – принадлежу ли я к любым военным или террористическим организациям, держал ли я в руках оружие. Нет, нет и нет.
Оба раза я очень боялся, потому что совершенно не имел религиозного бэкграунда и меня никто не притеснял. Но уже потом я узнал, что весь акцент делается именно на супругу, потому что для МОМ она была главным заявителем, а я шел, так сказать, прицепом.
Конечно то, что на собеседовании нужно говорить правду. Потому, что ложь обязательно выйдет на поверхность. А уж если вас уличат во вранье, то двери программы закроются раз и навсегда.
Дальше снова месяцы ожиданий и, наконец, долгожданный ответ: “Ваше заявление на получение статуса беженца в Соединённых Штатах Америки было условно одобрено”. “Условно”, потому что потом были формальности вроде обязательного медицинского осмотра и культурной ориентации, письмо с подробной логистикой нашего переезда и сам перелет в компании таких же, как мы.
Отдельный респект американским налогоплательщикам, которые взвалили на себя оплату за наш перелёт. Я уже начал отдавать долги, уверен, что в установленные два года верну все до цента. Вообще все услуги по программе, в рамках которой мы переехали в США, для нас бесплатны, кроме билетов на самолёт, их оплачивает американское правительство. И этот долг надо вернуть. Так что, начиная с третьего месяца нашего пребывания здесь, мы будем получать квитанцию к оплате этого кредита. Стоимость двух билетов составила $1,900, это значит, что в месяц нам нужно будет выплачивать минимум $80, что абсолютно терпимо.
В Одессе, несмотря на то, что мы оба работали и не нуждались и даже иногда шиковали, мы жили в арендованном жилье и не имели возможности приобрести собственное. В общем, в этом плане мы ничего не потеряли. Но потеряли любимые места. Ну что ж… Найду такие же в США.
Жаль, что там остались свои люди. Их не так много в моей жизни, но без них туго. Это и родственники, и друзья, и знакомые. Они могут даже не подозревать как я по ним скучаю. Но это факт. С ними было комфортно и легко. А сейчас я просто смотрю на них в социальных сетях и иногда говорю по телефону. А ещё кот… Он, конечно, сыт, здоров и за ним прекрасно смотрят, но все же он там.
Читайте также Иммиграционная судья Ривз не дала политическое убежище ни одному мигранту
“Плюшки” от государства
Уже на следующий день после прилёта, мы познакомились с социальным работником, которого назначили нам в помощь. Это ещё одна фишка программы переселения – вас будут сопровождать до момента, пока не встанете на ноги. Минусы у такой поддержки есть, но плюсы перевешивают, и чуть ли не главный из них – подъемные. Сумма небольшая, но для старта очень даже к месту.
Чем в первую очередь следует заняться беженцу по приезду в США? Кроме осмотра местных достопримечательностей, визитов к родственникам и поиску работы, людям в статусе беженцев следует незамедлительно оформить документы и подать заявку на получение помощи от государства.
По приезду в США мы получили, так называемые, подъёмные, которые положены всем участникам нашей программы от государства. Сумма не самая большая – по 900 долларов на человека, но, согласитесь, для старта очень даже неплохо.
Другое дело, что просто так вам на руки эти деньги никто не даст…
Как рассказала сотрудница организации World Relief, которая посетила нас на следующий день после приезда (эта организация является партнёром МОМ и обеспечивает социальное сопровождение всех новоприбывших по программе беженцев), на эти деньги мы можем приобрести все самое необходимое на первое время или оплатить своё первое жилье. Учитывая, что в самых простых мелочах, типа полотенца или чашки мы не нуждались, было решено пустить эти деньги на “аренду” комнаты у наших родственников. Вот почему. Дело в том, что каждую покупку за наши подъёмные нужно согласовывать с World Relief – например, если вы хотите приобрести телефон, то самую новую модель вам никто не одобрит, только эконом-вариант. Это же относится и к покупке авто. Другое дело матрас, подушки, посуда, средства гигиены и другие, не менее нужные аксессуары. Это вы можете купить, но опять же, самое недорогое, а лучше и вовсе подержанное. В общем, экономия во главу всего. Это же относится и к аренде жилья.
Мы сообщили о своих намерениях арендовать комнату в доме сестры моей жены, поэтому подъемные хотим потратить на аренду и чеки следует присылать ей (сестре). Таким образом, в течение двух месяцев подъемные были использованы.
Далее мы отправились в Deparment of Social and Health Services, где на основании наших документов оформили финансовую помощь и EBT Card (фудстемпы). Получилось 450 долларов финансовой помощи и 350 “продуктовых” для нас, как для семьи беженцев с нулевым доходом. В месяц.
Кстати, мы подсчитали, что “продуктовых” денег нам на двоих с женой в месяц хватит с головой, даже если мы будем питаться омарами. Но учитывая, что мы живём в семье родственников, наши фудстемпы идут в “общий котел”. А финпомощь, так же как и подъёмные, складывается в нашу копилку.
Номер социального страхования, разрешение на работу и водительские права
Из документов самым первым мы получили Social Security Number (SSN). Процедура получения этого номера – простая и бесплатная. В нашем случае единственным неприятным моментом стала очередь, в которой мы просидели около трёх часов. Само оформление заняло минут десять, а SSN пришли по почте через две недели.
Водительские права – это отдельный разговор.
В последний раз я сидел за рулем лет десять назад, в автошколе никогда не учился. При этом теорию вождения в США сдал с первого раза. Супруга в Украине училась автошколе и сдала со второго.
В течение семи рабочих дней после этого по почте пришёл instruction permit – ученическое водительское удостоверение, позволяющее ездить в присутствии опытного водителя и только в дневное время суток. Но нам это и надо – до экзамена по вождению мы с супругой практикуемся за рулём нашего старенького мерседеса, который подарил ее старший брат.
Дольше же всего пришлось ждать карту разрешения на работу (employment authorization), она пришла спустя аж полтора месяца после подачи заявки. Но без нее никак, ведь она даёт возможность легально устраиваться на работу.
Быть наглым и настырным полезно
Даже при помощи социального работника, подать на все вышеперечисленные документы было бы очень непросто. К счастью, нам активно помогала в этом сестра жены. Она и офисы все знает в городе, и трудностей перевода у нее не возникало – она говорит по-английски. Если поддержки, аналогичной этой у вас нет, то процесс может затянуться надолго. Помните, что кроме вас, у вашего социального работника еще дцать семей. Он банально не успевает помочь всем быстро, может попросту забыть о вас. Поэтому не стесняйтесь напоминать ему о своем существовании и своих проблемах.
Во всех беседах с чиновниками обязательно задавать вопросы, если что-то непонятно. Помните, что от малейшей недосказанности может зависеть – придет ваш документ вовремя или не придет совсем.
Не игнорируйте, так называемые, культурные мероприятия, которые World Relief организует для своих клиентов. 80% информации, возможно, вам и не пригодится, зато оставшиеся 20 могут оказаться на вес золота. Например я на них почерпнул для себя много полезной информации по поводу учёбы и работы. Об этом я расскажу в следующий раз.
Photo by Amaury Gutierrez on Unsplash
