Нашумевший альбом Donda, который Канье Уэст посвятил своей маме, возможно, вышел бы в совсем ином виде, если не иммигрант из Беларуси Николай Скробат, который переехал в США в 2009 году.
Начинал Николай, как и многие иммигранты, с подработки на кухне. Параллельно увлекался музыкой, что в итоге и привело через десять лет к работе с Канье Уэстом. Сегодня имя Николая находится на одной строчке с именем известного рэпера, ведь оба приложили немало усилий к работе над вышедшим недавно нашумевшим альбомом Donda. О пути белоруса к успеху подробно написал портал Onliner.
Это, кстати, не первый материал этого портала о Николае: четыре года назад журналисты из Беларуси сняли о нем же сюжет, который назвал “Работаю с ТОПами мировой музыки: уехал из провинции в Лос-Анджелес”. Сюжет можно увидеть на канале портала на Youtube. В тот момент Скробат работал в Conway Recording Studios.
Иммиграция в США из Беларуси: 600 долларов в кармане и отсутствие английского языка
Николай Скробат родом из крошечного городка Береза. Свой путь на родину Coca-Cola и iPhone иммигрант начал в 2009 году в Калифорнии. В Беларуси Николай учился на программиста.
— Когда я приехал в Сан-Франциско, у меня было примерно 600 долларов, из которых 300 я сразу отдал за жилье. Стал искать работу: приезжал в центр города и разносил свое резюме по кафе и ресторанам. Кстати, в резюме я оставил номер телефона друга, чтобы тот смог ответить и уточнить адрес и обязанности. Так и нашел свою первую работу — официантом в ресторане. Хозяин этого заведения через 30 секунд общения со мной, понял, что я не тот парень, с которым он говорил по телефону, меня выдал ломаный английский. Но в итоге взял меня. Потом бывали, конечно, смешные моменты: он просит принести муку, а я даю ему морковь. Но он смеялся и учил каким-то фразам, – рассказал Николай порталу.
Через полгода, когда английский язык стал чуть лучше, Николай решил искать другую работу. Параллельно с друзьями он “играл музыку”. В какой-то момент его группа нашла спонсора, и получила предложение переехать в Лос-Анджелес. Там, правда, произошел коллапс, и группа распалась. Но все это время Николай делал свои треки.
Я понял, что нужно искать студию. В день мог обзвонить 70 студий, а еще в двадцать лично зайти. Спустя примерно месяца поисков, мне позвонили с Conway Recording Studios и предложили поработать бесплатно: ты работаешь за знания, делаешь все — от мойки туалетов до создания миксов. И я начал там работать три дня в неделю бесплатно: как и сказали, приходил с утра и делал абсолютно все. И уже через месяц меня взяли туда на работу, хотя обычно это происходит спустя шесть-девять месяцев. Мне начали платить. На работе я следил за студией, подготавливал ее к записи, и, когда происходила сессия записи, я находился рядом, чтобы помочь артисту, если он в этом нуждался.
“Лучше поработать две недели с Уэстом и потерять все, чем оставаться на студии“
В Conway Николай занимался самообразованием, например, изучал индивидуальные настройки аппаратуры каждого артиста.
— В Conway Recording Studios я проработал чуть больше двух лет. В феврале 2019 года меня пригласили поработать с Канье Уэстом. Первую запись для его альбома мы сделали с двумя артистами, но без него. Потом я познакомился с ним, и его команда вскоре предложила мне сотрудничество на долгое время. Но на какое конкретно, не сказали, да мне и неинтересно это было: сама возможность поработать с ним — это круто. Мы доделали альбом, и я стал думать: “Вот работа над альбомом заканчивается — и моя может закончиться вместе с ней”. Но лучше я поработаю с Уэстом две-три недели и потеряю все, нежели откажусь и буду продолжать работать на студии, хотя это тоже было кайфово.
В итоге Николай с командой выпустил альбом Jesus Is King, и уже через день Канье объявил всем о том, они приступают к работе над новым альбомом. Это и был тот самый нашумевший альбом Donda, который практически полностью музыкант посвятил своей маме.
Так совпало, что в это же время в США начался коронавирус, благодаря чему у меня стало еще больше работы. Когда мы работали над альбомом Donda, то заболела вся наша команда. Я перенес вирус в легкой форме. Но в городе все сильно поменялось. Начался локдаун: власти города запретили собираться в студии. Пару раз мы игнорировали это правило, и вскоре к нам начали приходить полицейские, мол, расходитесь. Что сделал Канье? Он просто купил ранчо в Вайоминге, в 30—40 километрах от ближайшего города, где только горы, озера и вообще ничего не происходит. И мы вместе со всей аппаратурой три месяца целой командой пробыли на ранчо, где просто делали музло.
С Канье Уэст никогда не знаешь, что будет завтра
— Работая на Уэста, ты никогда не знаешь, что будет завтра. Даже когда едешь на студию, понятия не имеешь, что там произойдет. Альбом Dondo хотели выпускать в 2020 году. Тогда он был полностью готов, и это был реально крутейший альбом. Но он стал меняться — наверное, от первоначального на релизе сохранилось 5%. Сам релиз переносился каждый месяц, и не было конкретной даты, конкретных действий. Мы просто делали музыку — делали много, разными людьми, продюсерами, артистами. Каждый раз, когда Канье приходил в студию, ему включали биты, а он начинал фристайлить себе на телефон и такой: «О, это должно быть на новом альбоме». Что еще больше затягивало релиз, поэтому мы в какой-то момент договорились, чтобы больше никто не включал эти биты.
А то, что Канье пошел в президенты, еще больше замедлило процесс. Он улетал из Вайоминга на какие-то митинги, толкал свои речи и летел обратно.
При этом Канье Уэст — это единственный артист, который на самом деле работает над своим альбомом, несмотря на то что у него есть куча продюсеров, артистов, которые хотят с ним работать и делать что-то для него. Все, что есть на его на пластинке, — это конкретно его идея, его взгляд. Мы просто воплощали то, что было у него в голове.
Николай говорит, что во время работы над альбомом Dondo, известный рэпер постоянно находился в студии, хотя студией это назвать сложно. Ведь он может записывать звук в самолете, в машине, в парке, в его доме, в Мексике в какой-нибудь хижине, и на ранчо в Вайоминге, где даже электричества нет.
Если он куда-то летел в момент работы над пластинкой, то всегда брал с собой команду, чтобы не отвлекаться от творческого процесса.
Я сначала этого не понимал: ну, зачем везти 15 человек, когда можно отослать файлы по интернету? Но, по-моему, ему было проще объяснить, над чем мы работаем, показав атмосферу, поделившись эмоциями, нежели по телефону.
Я все это время работал в качестве звукового инженера: записывал музыку и делал минимальные миксы перед отправкой к микс-инженеру. У меня классная база старой школы: я обучен техническим вещам в плане работы на студии, но в условиях, в которых мы работали, их нельзя было использовать. Ведь даже оборудования, на котором я учился, не было в наличии. Было сложно физически, да, но не скажу, что было сложно в целом. Мы передвигались одной тусовкой: одни и те же люди, общение, все работаем над одним проектом, спим по три-четыре часа в день или вообще не спим, сидим за компами — в таком ритме усталость не ощущается.
Несколько раз в неделю вся команда коллективно изучала Библию. Канье никого не принуждал, но предпочитал, чтобы люди приходили ради интереса и общего развития. В студию приезжал пастырь, и вместе со всеми разбирал главы священного писания.
Мне нравилось туда ходить, потому что там можно было пообщаться Канье не только о музыке, но и о жизни, человечестве, экономике. Он особо не знал про Беларусь, а у меня не было возможности просвещать его в этом плане, — говорит Николай. – Школа Канье Уэста? Ее очень тяжело окончить, но даже если пройдешь половину, будет очень круто.
На самом деле этот альбом еще не закончен. То есть он вышел, но вполне возможно, что через какое-то время мы услышим другое звучание, варианты, темы, фильмы. Сейчас вышел Donda, а я работаю над его старыми треками, потому что у Уэста появилось желание пройтись по всем архивам и сделать плей-лист из забытых треков. Их очень много. Поэтому в ближайшее время буду работать в этом направлении.
Donda — самый нестандартный проект для меня. Это что-то новое, совершенно другое понятие музыки.
Личная жизнь отдана Канье Уэсту
Личная жизнь… А, ну да, личная жизнь, конечно, поменялась: я ее полностью отдал Канье Уэсту. И это круто. Я понял, что сейчас хочу уделить 100% своей жизни карьере, — когда пришло это понимание, я пожертвовал своими отношениями.
Помню, как показал своим родителям, что мое имя на одной строчке с Канье Уэстом. Ты видишь у родителей слезы гордости, и это приятно. Такие эмоциональные моменты бывают не каждый день. Если мне удалось удивить своих родных, это для меня самое ценное, потому что в большом мире я никого, по сути, и не знаю, а вот чистые эмоции и впечатления получу только от своей семьи и друзей.
Недавно Николай посетил Беларусь, где провел почти все время с родителями. Говорит, что Минск очень изменился в лучшую сторону.
С артистами из Беларуси я не общаюсь, но с удовольствием сделал бы с ними что-то, потому что наши пацаны и девчонки нереально крутые, и это факт. У меня даже была идея арендовать помещение, необязательно студию, чтобы приехать туда на месяц и делать экспериментальную музыку, потому что в Америке это очень ценится. Ну и, конечно, если Макс Корж напишет мне, я с удовольствием прилечу в Беларусь и сделаю с ним трек.
“В музыке нет предела, всегда можно куда-то развиваться — в этом и есть кайф. Я буду заниматься ей до того момента, пока это не покажется мне скучным. Мне хотелось бы получить какие-то награды, мечтаю получить «Грэмми». Пенсия? Мне кажется, я уже на пенсии, хотя даже не знаю, что это такое. Это когда ничего не делаешь?”
За эти два года я набрался опыта в продюсировании, потому что Канье Уэст для меня — это больше продюсер, нежели артист. Сейчас я здоров, мои близкие здоровы, я, блин, не голодный, светит солнце… В общем, я по-настоящему счастлив.
Закулисье Donda или как записывался альбом можно увидеть по ссылке.
Читайте также “Американская мечта: семья иммигрантов из Молдовы, живущая в Коннектикуте, собирает на дом через GoFundMe”
