Тусон, Аризона: я проехалась по этому южному штату на автобусе, много с кем встретилась, много что увидела и постепенно описываю это отдельными частями с фотографиями. Первую часть можно прочесть по ссылке “Ногалес, штат Аризона: жизнь на границе с Мексикой”.
Вторая – о Ногалесе с мексиканской стороны, но она пока не опубликована. Ниже – третья часть. Тусон.
Аризона: дорога из Ногалеса в Тусон
Мой автобус, тот самый, очень комфортный, который я так хвалила в первой части репортажа, опоздал ровно на два часа.
– А что вы хотите? – сказала мне милейшая девушка на автобусной станции. – Он идет из Мексики и там всех долго проверяют на границе.
Я, собственно, хотела только одного: уехать в 7:30, как и запланировала (а вдруг у меня самолет?). В итоге выехала в 9:35 утра.
В прериях интернета и телефонной связи периодически нет. Напоминаю: в мексиканском Ногалесе она лучше, чем в Нью-Йорке, пусть ты и стоишь в окружении гор и еще и в другой стране. А на равнинной части Аризоны нет-нет, да исчезает полностью. Но дорога, напомню, очень живописна и интересна: поля для игры в гольф, ранчо, среди которых полно исторических и где рады посетителям (например Historic canoa ranch).
В этой части штата расстояния все еще указываются в километрах и метрах. Все еще полно дорог-ответвлений, которые уходят от основного шоссе и теряются где-то за горизонтом или в горах. Как правило их сопровождают знаки о том, что это частное владение.
Я не знаю сколько квадратных километров в Аризоне занимают солнечные панели, лишь замечу: периодически вдоль дороги они растягиваются на километры.
Аризона: пограничный контроль
Фотографии и тут получились неважного качества: они опять были сделаны на ходу и через стекло автобуса на iPhone, но главное увидеть на них можно – это пограничный контроль (check point). Такие посты есть вдоль мексиканской границы, а еще их полно, например, во Флориде, или по дороге из Аризоны в Калифорнию.
Сначала всех, кто едет от мексиканской границы в сторону Феникса, или вглубь страны встречает знак: “Снизьте скорость, пограничный контроль” (Traffic must stop). Затем появляются палатки для сотрудников border patrol, их машины и, наконец, сами сотрудники в форме.
Автобусы тут почти не досматриваются (разве что есть ориентировки и ищут кого-то определенного), как и дорогие легковые машины. Но тут не любят вэны и не доверяют водителям-мексиканцам. Могут досмотреть с пристрастием и дальнобойщика. Не так давно именно тут пограничники расстреляли водителя фуры, который не остановился, когда ему приказали, а начал уходить на север.
Водителем оказался житель Флориды, американец далеко не в первом поколении, отец троих детей, в машине которого не было обнаружено ни нелегалов, ни каких-то запрещенных веществ. Почему он решил убегать – осталось тайной.
Когда едешь по Аризоне, то сразу понимаешь, почему нелегальных иммигрантов, которые пешком перебираются через границу с США, в этой части страны поджидают машины: пешком одолеть такие расстояния невозможно. Это и далеко, да и смотреться ты с рюкзаком будешь как вставной зуб, но это все же вторично. Первое – это гектары и гектары земли. Пусть почти все шоссе тут и снабжены дорожками для пешеходов (в Нью-Йорке такого нет), но все же передвигаться тут пешком и при помощи общественного транспорта – утопия.
Нелегалам желательно не только перебраться в США, но еще и из той же Аризоны доехать, например, в Нью-Йорк, где отношение к людям без документов более мягкое, можно даже водительские права на машину получить. В том же Тусоне людям без документов приходится очень и очень трудно…
Уникальная церковь иезуитов
Если вы передвигаетесь между Ногалесом и Тусоном, то не пожалейте времени и обязательно посетите La Misión San José de Tumacácori (Миссия Сан Хосе де Тумакори). Это без преувеличения уникальное место. Церковь с большим белым куполом видна с дороги. Она находится прямо около 34 exit на повороте на Тубак.
Миссия Сан-Каэтано-дель-Тумакакори была онована иезуитами в 1691 году и сначала службы проходили в небольшом сооружении, которое из сырца построили жители близлежащего села.
А потом тут произошло так называемое восстание О’одхэма. Случилось это в 1751 году – местное коренное население выступило против испанских колонизаторов, которые не давали им спокойно жить десятки лет. Миссия была заброшена на время, но уже в 1753 году здесь начали строить ту самую церковь Миссии Сан-Хосе-де-Тумакакори.
С тех пор произошло еще очень много событий, и сегодня миссия является частью Национального исторического парка Тумакакори, который состоит из трех отдельных частей. Она входит в Национальный исторический парк Тумакакори, который простирается на 360 акров (,5 квадратных километра) и открыт для публики ежедневно.
Аризона: сектанты в США
Совсем рядом с церковью иезуитов находится еще одно уникальное место, которое тоже стоит посетить. При условии, а) вам позволят это сделать местные, б) вы не боитесь пообщаться с сектантами из Global community Communication Alliance. Гугл услужливо дописывает слово “культ”, когда ты пытаешься найти что-то об этой организации. Я решила ее не посещать в этот раз, но нашла интересную статью про тех, кто там живет.
Тусон: буйство красок
Американский Ногалес – это ворота в Мексику и ничего более. Так зачем стараться сделать его красивым? В США господствует утилитарный подход к жизни: пограничный городок – это в первую очередь пограничный городок.
А вот Тусон уже очень красивый и уютный, как и природа вокруг него.
Надписи в Тусоне, в отличие от Ногалеса, уже двух языках – английском и испанском.
Продолжают поражать воображение просторы: дороги, перекрестки, площади перед школами, да что там – площадки для выгула собак – все с размахом.
Еще Тусон поражает буйством красок: даже если район бедный, входные двери будут выкрашены и ярко и весело, рядом с домом будет разбит красивый цветник, где-то тут же нарисованы на стене граффити или мурал… и вот улица с мобильными домиками смотрится неплохо. Прибавьте ко всем цветам радуги в дизайне еще и потрясающие виды на горы. А про закаты и рассветы в этих местах и вовсе надо делать отдельный фоторепортаж.
Тут, как и в Ногалесе, продолжает действовать принцип: видишь стену? Распиши ее.
Местная жительница даже открыла специальный сайт, посвященный муралам Тусона.
Многие городские светофоры в Тусоне озвучены птичьими трелями, которые можно услышать, когда горит зеленый сигнал светофора. Среди всех я, к сожалению и своему позору, опознала только кукушку. Кстати, светофоры тут, можно сказать, нехотя загораются для пешеходов. А перебежать дорогу на красный невозможно: полосы очень широкие.
Здесь очень сухо и надо постоянно пить воду. Но в низкой влажности есть свой плюс – пьешь, без преувеличения, литрами и часами не хочешь в туалет.
“Мы стали первыми русскоязычными беженцами тут!”
С русскоязычными жителями Тусона я начала знакомиться заранее, еще в Нью-Йорке, кинув клич в группах Фейсбука. На мои призывы отозвалась Роза Адамс, человек, который знает всех и вся в Тусоне и Фениксе. Неудивительно, что она очень успешный риэлтер.
Первым делом Роза привела меня к Ольге и Алику Чаусовским, владельцам местного “русского” магазина Europian market.
– Мы приехали 11 ноября 1991 года и стали тут первыми русскоязычными. Приехали по еврейской линии. Но поехать в США был моей идеей, без меня муж бы увез всех в Израиль! Приехали с двумя детьми и родителями мужа. Дочке был год, сыну – семь. Аризону не выбирали. Так получилось, что этот штат тогда только-только начал принимать иммигрантов из Европы, и мы попали в первую волну. Наш самолет стал первым, который летел не через Италию, а прямо в США, — рассказывает Ольга. Пара Чуасовских встретила меня очень гостеприимно. Сначала они уточнили, не хочу ли я есть, а уже потом начали делиться своей историей иммиграции.
– Когда мы приехали, то нас встречали в аэропорту 150 человек! Без красной дорожки, но с плакатами “Welcome to Tuscon family Chausovsky!“, кучей цветов, флагами… Там были представители местной еврейской общины Tuscon Jewish Community Service, которая нам очень помогла. Например, они нам заранее сняли квартиру. С тех пор как мы прилетели, практически каждый день в течение 2-3 месяцев прилетали евреи из СССР: кто-то из Москвы, кто-то из Беларуси… И наша община выросла за это время и буквально на наших глазах. Вот так мы начали тут жить, — говорит Ольга.
В Киеве она закончила торгово-экономический, стала ювелиром, геммологом (специалистом по драгоценным камням). Еще в Украине работала в ресторане, была директором кафе… В результате в США пригодилось и первое, и второе.
– В общем, я знаю, что такое еда и драгоценности, знаю как с этим обращаться. В Тусоне я пошла сначала в ювелирный салон работать, а муж открыл свой бизнес – мыть и полировать машины. Потом мы купили кусок земли и они там открыл свою автомастерскую. В какой-то момент моя компания закрылась, я не боялась, руки есть, думаю, работу найду. Но потом одолжила денег у друзей, и мыс партнером решили открыть магазин.
К нам в магазин целенаправленно приезжают за продуктами, и не только “наши”, американцы тоже. Они ведь как – слетали в Россию, Украину… попробовали там борщ, попробовали еще что-то и начинают искать такую еду. А тут мы! У меня еще была идея показать какую-то культуру, отсюда и интерьер. Дочь Ирина называет наш магазин “Зоопарк для американцев”.
Ирина вернулась Тусон после учебы в Калифорнии.
В США у Чаусовских родилась еще одна дочь, она сейчас живет в Сан-Франциско, а старший сын давно переехал на Аляску, где работает риэлтером.
Пока я разговаривала с владелицами магазина, в него заходили покупатели. Почти все они были американцами.
Открыли мы именно этот магазин двадцать лет как. Переехали сюда, чтобы было где припарковаться, и площадь побольше. Тут пешком никто не ходит и если нет паркинга, все, о клиентах забудь. Товар где беру? В Чикаго и Нью-Йорке есть поставщики, на ярмарку специальную раз в год ездим и там договариваемся. На ура ничего, к сожалению, не улетает. Матрешки, коробочки, палех, семеновское… – все это покупают, но сейчас хуже, конечно. Хуже стало еще до Ковида, возможно, люди насытились, ностальгия прошла. Но на праздники, на день рождения все-таки покупают именно сувениры.
Раньше наша семья тут недалеко снимали помещение и проводили дискотеки для общины. Но постепенно все это ушло. К сожалению, начались драки между турками-месхетинцами, которые приехали тоже как беженцы, и другими. И мы все прикрыли. Но, надеюсь, наша дочь Ирина скоро откроет тут свой “Камеди клаб”, будет выступать и опять объединит общину. Нас же всего пара тысяч человек тут. В Фениксе уже примерено шесть и община выросла, когда начался Ковид – начали приезжать из других штатов. Там они и дружнее, чем мы в Тусоне, — рассказывает Ольга. – Мы в Тусоне все раскиданы по городу, оторваны друг от друга.
“Калифорнийцы подняли нам цены на недвижимость…”
Роза, повторю, по многим направлениям показалась мне уникальным человеком. Например, она не помнит дату, когда приехала жить в США.
Я приехала, наверное, года 22 назад. Я не помню. Нет, я приехала уже после 11 сентября 2011 года. Я не помню, потому что это не было иммиграцией, я не собиралась оставаться. Приехала учить язык, думала – выучу и обратно. Это было значимо для меня, конечно, но потом так много подряд событий произошло, что я просто забыла дату переезда. Не думала же, что останусь, но все так закрутилось… Сама я из Москвы, но мне в итоге очень понравилось в Бруклине, — Роза засмеялась, когда ей сказала, что впервые вижу человека, не помнящего дату иммиграции и обязательно упомяну это в репортаже.
В Бруклине в итоге я прожила очень мало, всего два года, и решила уехать, потому что мне не удавалось там выучить язык: там все было на русском! Я вращалась в нашей тусовке и все думала: а когда же начнется английский язык? Я работала в “русском” ресторане, почта рядом и та была на русском, в общем, все! Я пошла на какие-то курсы, но главное ведь языковая среда, а ее не было! В Аризоне все иначе – тут или говори на английском или все, выхода другого нет.
– Мы сначала с подружками съездили во Флориду и Калифорнию. Там все было замечательно, но толпы народа… Да и дороговато. А потом приехали в Феникс и вот сюда. Мне понравились оба места, но Тусон показался более аутентичным. Хотя, конечно, Феникс чище, там больше бизнесов, он огромный, там много больших работодателей, у нас их по пальцам… Авиационный полк стоит. Видели их репетиционные полеты сегодня?
Видела ли я… Да я час простояла, наблюдая, как 4-6-8 истребителей выделывают разные фигуры в небе, вплоть до мертвых петлей.
– У нас тут будет на следующей неделе проходить airshow, прилетели уже экипажи из разных стран. Из России раньше прилетали тоже, сейчас отношения напряженные, даже не знаю, будут они или нет. Мы уже не смотрим это все с открытым ртом, нам работать надо, — смеется Роза. – Я приехала сюда, почти сразу выскочила замуж и родила сына. Но как быстро вышла, так быстро и развелась… Сын был маленьким и я пошла на работу и чем только тут не занималась: в барах работала, в ресторанах. Язык пошел быстро, хотя сначала, конечно, вообще никого не понимала.
– Тяжело ли было одной после развода? Развод это всегда неприятно. Но если ты работаешь полный рабочий день, то тут это ок, на аренду и жизнь всегда хватит. Мы сначала с бывшим мужем делили опеку над ребенком, но он уехал в другой штат и все. Я потом вышла замуж во второй раз, мой новый муж нанял адвоката и мы полностью отсудили опеку над ребенком. Судья разрешил встречи с ребенком, но в присутствии третьего лица, а это те еще те танцы с бубнами и папа моего сына исчез, алиментов никогда не платил. Сыну уже 17 лет и он сам всегда мог с отцом связаться. Но не хотел.
– Риэлтером я стала, потому что заскучала: работала у адвоката с бумажками, надо было сидеть в офисе… Я это все не любила и знала, что мне надо работать с людьми и, желательно, вне помещения. Сидишь и сидишь, жизнь проходит, а ты света белого не видишь. И тут один риэлтер нанимал себе помощницу. Я ему говорю: опыта у меня нет, но английский хороший и я готова работать без выходных. Он долго думал, в итоге взял меня и научил меня всему. Через несколько месяцев я получила лицензию риэлтера, потом перешла в более крупный офис, а потом отделилась. Ты тут в Аризоне как агент ты можешь зарабатывать миллионы, а можешь быть позицией выше, брокер например, и не получать ни копейки.
Когда в Аризону пришла пандемия, то продажи упали – местные, впрочем, как все американцы, не знали – покупать недвижимость или нет.
– А потом произошел как будто какой-то сдвиг в менталитете, это именно человеческая психология и больше ничего. Ведь процентная ставка и многое другое остались на прежнем уровне. Но вдруг побежали покупать буквально все. У меня помимо риэлтерской деятельности еще есть Airnbn и там работают уборщицы, которые убирают мои квартиры. Они ВСЕ мне позвонили: Мы будем покупать дома!
Те, у кого были уже дома, их начали продавать и покупать новые. То есть ВСЕ! А сейчас наступил спад. Даже нет, скажем иначе – закончился ажиотаж. Еще недавно было так: выставлялся в буквальном смысле сарай, за ним тут же выстраивалась очередь, и сарай сметали с лица земли. Этот проданный сарай почти сразу без инспекции и за наличные выставляли на рынок и его опять сметали. Люди в буквальном смысле пачки денег сверху бросали. Но все, это закончилось. Смешно сказать, но вместе с недвижимостью очень подорожали траки.
– Сначала я тут все – деревня, деревня… Но тут есть душа. Хотя есть и страшенные места, где бездомные собаки, разруха, и наркоман какой-то ползет, и все выглядит как страна третьего мира. Иногда приезжаешь, я там показываю дома инвесторам, и мне страшно выходить из машины. Палатки у нас тут бездомные массово иногда ставят. Есть тут место называется Three points. Там мобильные домики, но в жутком состоянии – ничего не ухожено, что-то сожжено, что-то разбито….
В период жилищного бума после Второй мировой войны мобильные дома в США пользовались большим спросом – и обычно их строительство и установка не регулировались. Это был в буквальном смысле повсеместный Дикий Запад. Именно в этот момент в Тусоне, в районе Three Points, и было построено много дешевых, а потому опасных для проживания домов. Местные власти пошли на это по одной причине – они хотели таким образом уменьшить количество потенциальных бродяг, а еще избежать появления трейлерных парков, которые всегда приводят к городскому упадку.
В 1976 году федеральный закон установил стандарты строительства и безопасности для строительства мобильных домов и окрестил их «промышленное жилье». Сделано это было для того, чтобы отличать новые дома от тех мобильных домов, которые были построены до введения стандартов. Но многое из того, что было построено с 50-х до середины 70-х годов все еще является жильем для десятков тысяч людей. Эти дома побили все рекорды живучести.
В районе Three Points почти 73% жилья – это те самые старые мобильные дома (такой статистики нет в 99,9% районов США). При этом тысячи домов тут находятся в аварийном состоянии (Роза не просто так сказала об инвесторах, которые приезжают в этот район). В этом в районе всего 36 жителей на квадратную милю, что меньше, чем в 91,8% районов США. И он, согласно эксклюзивному анализу NeighborhoodScout, является самым тихим районом Америки.
Еще одной особенностью этих мест является, увы, наркомания – третий год подряд округ Пима, куда входит Three Points, ставит рекорд по смертности от передозировки.
А еще тут проживает больше людей хорватского происхождения, чем почти в любом районе Америки: фактически, 2,4% жителей этого района имеют хорватские корни.
– Тут люди держатся общинами, обособленно, я бы сказала. Есть целые мексиканские районы, где нелегалы без документов могут найти работу. Иногда у нас закрывают прям целые рестораны, потому что все сотрудники были нелегалами. Кстати представители стран Латинской Америки держатся, как правило, за свою национальность, скажем так, не перемешиваются. Тут у нас, если девочка, например, из мексиканской семьи начала встречаться с чернокожим парнем, то для семьи это прям позор! Я когда это поняла, очень удивилась такому расизму…
– К сожалению, Тусон стал опаснее за последнее время. Заметно прибавило людей, которым нечего терять… Теперь даже в хороших районах не оставишь открытой машину, а раньше мы могли двери входные оставить. Из бедных, южных районов они ходят в дорогие и безопасные северные. На севере живет только богатое белое население: дорогие дома, доктора, профессора… К нам же многие на старости приезжают, чтобы активно погреть старческие кости. Вообще Аризона так растет, что страшно. К нам едут ВСЕ! Вот вроде тот же штат Нью-Джерси растет, если говорить об экономике, но туда не рвутся и близко люди в таком количестве, в котором они рвутся и едут в наш штат. Калифорния, Чикаго, Вашингтон… – едут отовсюду! – рассказывает Роза, пока везет меня к местному университету.
– Калифорнийцев тут ненавидят! Да, они либералы, мы тут республиканцы. И здесь люди не любят вот это все – секс-образование, третий гендер… Но на самом деле дело даже не в этом! Калифорнийцы везут наличку и с ней поднимают стоимость домов очень сильно. Потому что если ты платишь кэшем, то оценщик из банка не придет. Они эту наличку отстегнули и все! Все сразу же поднялось в цене. А те, кто берут лон, например, молодая семья с детьми против условного дедушка из Калифорнии не сдюжит, они не могут конкурировать. Потому что дедушка из Калифорнии продал там за миллионы свой мобильный домик и купил в Аризоне в буквальном смысле все, что хочет. У него наличка, которой нет у местных, последние ходят за моргиджами.
– К нам в последнее время бежит много русскоязычных. Бегут потому, что недовольны властями, дорого все вплоть до бензина. Очень много русскоязычных из штата Вашингтон звонят мне. Штат этот очень красивый, очень зеленый, впрочем, как и наш, но наших не устраивают демократические изменения. Принять они это не могут. И они тоже несут нам повышение цен, потому что там все, что продается, оно под миллион… Они могут там и ипотеку закрыть, и тут что-то купить и еще и деньги останутся на карманные расходы! Тут можно виллу купить на акре земли, продав там что-то скромное. В Тусоне ведь всего два крупных работодателя: университет и оборонка. Тут нет таких уж денег у местного населения.
Второй муж Розы – это военный, который вышел на пенсию. Он помогает ей с детьми, следит за бытом…
– Дай ему бог долгих лет жизни! – смеется Роза. – Когда мы поженились, он чинил вертолеты, потом он настраивал камеры на границах, и чтобы отслеживать нелегалов. Сегодня он на пенсии, а у военных она очень неплохая, хотя зависит от того насколько ты вырос за время службы. Муж ушел на пенсию подполковником, он получает 4,500 только от армии, плюс, после 65 он может получать SS, а еще медицинская страховка на всю семью. В год мы доплачиваем за наше здоровье, ну, может, 300 долларов. Детям оплачивается колледж. И другие бенефиты.
– Мне нравятся американские военные как мужья, скажу честно. Они очень хорошие. Они верные, потому что им во время службы в буквальном смысле промывают мозги, что они обязаны демонстрировать поведение настоящего мужчины (role model). Их и на наркотики проверяют, на венерические заболевания. Будешь пить, с тобой быстро попрощаются. Если нет запросов из серии: шубы-бриллианты, то это замечательные мужья. Плюс, на базах там тоже своеобразное братство из семейных мужчин: они помогут и с ребенком посидеть, и любая другая поддержка есть, – Роза довозит меня до университета и высаживает. Дальше я опять пойду бродить пешком.
Аризона: “Помощь беженцам мы оказываем лишь 4 месяца“
Перед прощанием Роза познакомила меня с Сомой, тусонкой-пуштункой, которая родилась и выросла в Афганистане, прекрасно говорит на фарси, английском и русском, потому что успела пожить и в Москве тоже.
– В Москву я приехала вместе с первым мужем, он туда отправился учиться в университет Дружбы народов. В итоге мы оказались в тяжелом положении: в Афганистане в 1992 году началась война с талибами. СССР чуть раньше перестал существовать, а в России не было ни одного закона о беженцах, их попросту не успели принять. Мы обратились в ООН, по сути, как нелегалы – в России нам не давали документы, хотя муж официально учился, потом работал, у нас родились в Москве два сына… Муж был экономистом, правда, ему в его вузе не выдавали диплом. В общем, ООН отправила нас в США, в Тусон. Приехали мы сюда в 1994 году, – Сома говорит на прекрасном русском языке с мягким, я бы сказала, кавказским акцентом.
Вы знаете, беженцев никогда не спрашивают о том, куда они хотят ехать. У нас в тот момент в Сан-Диего была бабушка, тетя… Но нас отправили в Аризону. Моя мама, папа, 4 брата остались в Афганистане. Были в семье еще две девочки, мои родные сестры, которые погибли, когда им было 12 и 14. Моджахеды ударили ракетами и они обе погибли.
Мама в какой-то момент сказала отцу: “Мы тут похоронили наших детей! Давай уедем!”. А он ей: “Да, мы тут похоронили своих детей, как мы можем теперь уехать?”
– В США я развелась. Работала, училась… Вышла замуж потом во второй раз. Он еврей и у нас кошерный дом. Так и живем. Я сейчас не работаю, посвящаю время мужу, а еще стараюсь помогать беженцам, которые в связи с последними событиями начали прибывать к нам из Афганистана. Пока что прибыло 140 человек. На подходе еще 300-400. И всем нужна помощь. Может, кто-то прочитает эту статью и сможет чем-то помочь?
В Аризоне, как и любом другом штате, беженцам оказывается помощь. Но она очень и очень скромна: на протяжении четырех месяцев прибывшие получают талоны на еду, страховку, деньги на карманные расходы. В течение этого времени им надо найти работу.
– Вы не представляете НАСКОЛЬКО афганцы работящие люди! Я сама такая. И прекрасно помню, как мы приехали в августе, к ноябрю мы уже определили детей, нашли жилье и я вовсю работала. Самая главная проблема для тех, кто приехал сейчас, это как раз найти жилье. У нас тут очень скромно с квартирами. А все приехавшие хотят решить этот вопрос первым и идти работать. Только и слышишь от них: “Работа, работа, работа! Когда я найду себе работу? Когда я пойду работать?”. Я знаю свой народ. Пройдет совсем немного времени и они все купят себе тут дома, вот увидите!
Я нашла уже троим работу. Один из них – безграмотный парень. В школу не ходил, даже на фарси не может читать и писать. Пристроила в ресторан мясо резать! Морковку нарезать – почему нет? И он с радостью пошел. Другой в Афганистане был самым молодым судьей в стране, хорошо жил, даже дом в Турции купил. У нас сам устроился кассиром в магазине и очень собой гордится.
Помочь беженцам можно даже если вы живете в другом штате. Сома сейчас собирает деньги, чтобы кормить бывших соотечественников горячей едой, пока они живут в гостинице. А еще делать чай.
Мы делаем казаны риса, чаем их поим… Если вы думаете, что можете как-то помочь, напишите, пожалуйста, мне на почту soma-aqtash@hotmail.com. Надо помочь людям встать на ноги тут, у некоторых из них есть родня в других штатах, но их отправили туда, куда отправили, несмотря на их просьбы. Кстати, я помню, как приехала в Тусон и хорошо помню свои первые впечатления: я не могла говорить, потому что была заворожена всей этой красотой!
Тусон: красивый, уютный и гостеприимный
Сома не преувеличивает: дыхание от видов тут действительно перехватывает.
По городу я передвигалась на Uber и общественном транспорте, который оказался бесплатным. Несмотря на то, что Ковид-19 и близко так не задел местное население, как в том же Нью-Йорке, власти города до сих пор не ввели плату за проезд в местных автобусах. В них сейчас полно бездомных, которые так спасаются от жары.
С Uber и Lyft в Тусоне все еще плохо, но такой сервис все-таки есть. Напомню, в Ногалесе он отсутствует как вид. На один из вызовов ко мне на вызов приехала Геральдина, у которой рядом с сиденьем лежала красного цвета бита.
– Стало небезопасно, — ответила она мне на вопрос “зачем?”. И разрешила потрогать биту, которая изначально была металлической и достаточно легкой, но заметно потяжелела после того, как ее муж залил ее чем-то.
Тут частенько можно увидеть автоматы, которые собирают помощь для бездомных и нищих: в такой надо опустить монетку и провернуть ручку. А еще много объявлений о сдаче плазмы: этот бизнес в США приносит корпорациям миллиарды долларов и помогает совсем бедным не умереть с голода…
Тусон и Диллинджер: тот самый отель
Hotel Congress – это памятник федерального значения. Он расположен в центре города и был построен больше ста лет назад – в 1918 году.
Об этом отеле можно рассказать много интересного, но главное, чем он известен, так это историей о поимке гангстера и грабителя банков Джона Диллинджера.
В начале 1934 года после серии ограблений банка банда Диллинджера прибыла в Тусон, чтобы залечь на дно. 22 января в подвале отеля начался пожар, огонь постепенно перекинулся на третий этаж, где и проживала банда под фальшивыми документами. Служащий отеля позвонил постояльцам и сообщил о том, что здание горит. Бандиты спаслись, спустившись по наружным лестницам, но забыли в комнате чемоданы с деньгами.
Вынести на улицы сумки, гангстеры попросили пожарных. А те, в свою очередь, открыли багаж и обнаружили там пачки долларов, тщательно уложенные друг рядом с другом. В гостиницу тут же была вызвана полиция, которая и арестовала гангстера, тогда уже известного всей Америке, и его подручных.
Пожар, приведший к аресту, уничтожил верхний этаж отеля. Но Рой Плэйс, местный архитектор, перестроил его в том же стиле, в каком был оригинал. Историческая мемориальная доска на южном входе в отель сообщает именно о Плейсе, а не архитекторах, которые строили здание до него. В целом отель в основном сохранил внутреннее убранство в том виде, в каком это было в 30-х годах. И сегодня это наполовину музей (с ОЧЕНЬ вкусным рестораном и живой музыкой).
В отеле всегда полно людей – сюда можно просто войти, чтобы сделать фотографии.
В здании стоит последняя в Тусоне телефонная будка, работающая еще с коммутатором.
Тусон: музей транспорта Южной Аризоны
Подробно узнать на этом месте можно на сайте. Экскурсии там проводит Джерри Александре (пожилой мужчина в комбинезоне), который когда-то был инженером на железной дороге, но на пенсии стал волонтером.
– Откуда ты знаешь, как сливать на паровозе воду и проверять давление? Хм, у тебя такой котел в доме? Ну все! Значит, ты знаешь 50% устройства этого котла и легко смогла бы им управлять в первый же день! – Джерри отвешивает комплименты с легкостью, а потом рассказывает историю о том, почему у паровоза, по которому он меня водит, нет днища.
В Тусоне есть городская легенда, согласно которой, студенты колледжа, расположенного неподалеку, ночью залезли внутрь адской машины и завели ее.
– Я верю, что так оно и было! – говорит мне Джерри. – Тут раньше не было заварено ни одной заклепки, просто привезли паровоз и как он есть – поставили! А те купили угля, залили воду и вперед! Вон, даже ты знаешь, где тут воду слить, и многое другое! В общем, после этого в итоге днище у него срезали, все, что можно было заварить, заварили!
Джерри Александр давно на пенсии – ему хорошо за 80. Волонтером он решил стать, чтобы не сидеть дома. А общаться с людьми и делиться знаниями.
– Не спеши стареть! – говорит он мне и я обещаю взять этот процесс под контроль. – Я вот впервые за 60 лет забыл название пары деталей тормозной системы и думаю, что пришла пора завести блокнот… Это очень расстраивает, потому что каждая такая мелочь это, по большому счету, шаг навстречу вечности. У тебя блокноту двадцать лет? Ну тогда я просто философию развожу на пустом месте.
Прямо на территории музея с пятого октября находится мемориал в память о Майкле Дж. Гарбо, руководителе отдела по борьбе с наркотиками.
4 октября 2021 года он вместе с коллегами, как обычно, сел в местную электричку, которая направлялась в Лос-Анджелес, чтобы убедиться, что в ней нет наркоторговцев. Майкл был опытным сотрудником: борьбе с драгдиллерами он отдал более 16 лет.
Огонь на поражение преступники открыли в тот момент, когда Майкл и его напарник шли вдоль кресел. Но сам момент гибели молодого мужчины попал на камеры наружного наблюдения музея – преступники и агенты службы наркоконтроля в какой-то момент оказались под вагонами, они выскочили из поезда на улицу. В итоге один из нападавших был застрелен, второй – покончил с собой в туалете электрички. Майкл был объявлен мертвым на месте происшествия…
Другие достопримечательности Тусона я опишу в отдельном материале “Куда сходить в Тусоне”. Но менее подробно.
Обязательно посетите этот город. Он чудесный. Чего только стоят пирожные без глютена, включая эклеры, в Нью-Йорке таких пока не продают.
PS С тех пор, как я посетила Тусон, в семье Ольги и Алика произошла трагедия: их 37-летний сын Валерий, тот самый, что давно уехал жить с семьей на Аляску, умер от осложнений, вызванных Ковид-19… Если вы хотите помочь его родителям, жене и детям, то сделать это можно через страницу GoFundMe.
Приношу самые искренние соболезнования семье и близким.
Фотографии собственность Vinograd.us
Читайте также “Кейп-Мей в Нью-Джерси: дорого и сердито”
