“Гарвард для бедных” и Брайтон Бич – все смешалось.
Я – коренной алмаатинец. Очень люблю свой родной город и потому никогда не планировал иммигрировать. Но летом 2010 года я познакомился с мужчиной моей мечты – влюбился до беспамятства в Льва Маратовича Трахтенберга и начал задумываться о переезде.
Самое близкое окружение всегда знало о том, что я – гей. Однако я не особенно афишировал свою ориентацию. Но осенью 2010 года в процессе создания материалов на тему плачевного положения ЛГБТ+ в Казахстане, я столкнулся в том числе и с физическим насилием…
К сожалению, на моей родине крайне небезопасно жить открытым геям и лесбиянкам. Безусловно, в ультралиберальном Нью-Йорке представителям ЛГБТ+ гораздо спокойнее.
Потому уже в начале 2011 года я переехал в Нью-Йорк. Еще через год мы поженились, и я добавил к своей фамилии – фамилию мужа. И в США получил убежище на основании сексуальной ориентации и журналистской деятельности, а также грин-карту по браку.
До Нью-Йорка я успел пожить и поработать в Рехобос-Бич в штате Делавэр. Там оказался благодаря программе Work&Travel. Все лето проработал официантом. Нью-Йорк не выбирал, просто там жил будущий муж, потому и переехал туда и ни разу не пожалел!
Несколько лет назад мы вдвоем проехали на машине от восточного до западного побережья в рамках проекта @RussiansDoAmerica. Во время этого месячного путешествия ближе познакомились с Америкой. Если бы мне пришлось покинуть Нью-Йорк, то из всех увиденных городов я бы остановил свой выбор на Сан-Диего в Калифорнии или столице нашей неродины – Вашингтоне.
От Брайтон Бич до Гарварда: язык, ассимиляция, работа
Не знаю почему, но моя ассимиляция прошла на удивление легко. Возможно, потому что мне был всего двадцать один год, и я приехал, зная английский язык: в Алматы я учился на факультете международной журналистики в КИМЭПе, университете североамериканского образца, где практически все обучение велось на английском.
Первое время в США работал личным ассистентом одной очень деятельной дамы. Потом занимался маркетингом, оформлением виз и паспортов в туристическом агентстве, пока не начал учиться в Хантер-колледже на pre-medical программе. Эту программу надо пройти, чтобы потом поступать учиться на врача.
До иммиграции я получил степень бакалавра международной журналистики. Много работал по специальности, а также в сфере PR и маркетинга. Но в США в какой-то момент мне захотелось сменить род деятельности и выучиться с нуля именно на доктора.
В Hunter college (CUNY), который у нас тут называют “Гарвардом для бедных”, я поступил для того, чтобы пройти, скажем так, предподготовку для поступления в медицинскую школу. Да так увлекся, что решил еще доучиться и получить вторую степень бакалавра в области общей биологии.
После прохождения серии классов по общей химии на «отлично» моя профессор предложила стать ее ассистентом (Teaching Assistant, Adjunct Lecturer) и вести recitations, это такой вид классов, где нужно обучать студентов навыкам решения задач и применять теоретические знания для аргументированной дискуссии.
Изначально я воспринимал преподавание исключительно в качестве очень удобной подработки, но со временем влюбился в педагогику. Когда вижу человека, который пять минут назад не понимал основы спектрометрии или устройства атома, и после объяснения в доступной форме, у студента загораются глаза и появляется благодарная улыбка, то во мне вспыхивает такое особенное чувство вознаграждения. Это даже круче денег! Я питаюсь этим ощущением.
В моем случае очень просто, потому что профессор прекрасно узнала меня за год, проведенный вместе. Я должен был сделать показательный урок и объяснить какие-то концептуальные темы. В целом же позицию Teaching Assistant в нашем вузе бывает достаточно сложно получить. Очень много желающих и высокие требования к кандидатам.
С моей должности вырасти можно только при условии получения PhD в химии. Однако, остаться преподавать в американской академии очень сложно – высокая конкуренция и низкое количество предложений работы. Я считаю, что профессорство – это карьера мечты. Защитив докторскую, открывается много перспектив в индустрии. Мы наблюдаем настоящий бум в химии и биотехнологиях.
Мы с мужем живем недалеко от русскоязычного Брайтон Бич. Он, можно сказать, стал своеобразным буфером: в Манхэттене можно быть космополитом, а у нас «на районе» своим русским парнем.
Вот о нем я и расскажу вам все, что знаю: о людях Брайтона, о том, как менялась и меняется эта улица, о ее колорите, культуре, истории и перспективах.
Читайте также Защитники Брайтон Бич переругались между собой, деля славу
Photo by Nicholas Kampouris on Unsplash
